— Сергей, добрый день! Как вы доросли до высот чемпионства, с чего начинали?
Да с того же, с чего и все. Мы начинали еще в краевом Доме физкультуры. Это было очень давно, еще до Рождества Христова, и Родина про это уже давно забыла.

— Это было еще время запрета каратэ?
Это было еще до запрета каратэ. Я так уже много живу на этой земле?! Мы занимались «а ля карате», то есть мы называли это карате, но мы занимались в черных штанах и делали что-то похожее, и смотрели фильмы про Брюса Ли.

— Что с Вашей точки зрения, вообще дают занятия каратэ?
Дело в том, что общество в последнее десятилетие открыло новый способ передачи информации – это язык тела.
Раньше движения тела для нас — это была просто физкультура, либо, например, в карате, просто удары, блоки, мордобитие. Мы говорили о духовности карате, но при этом на соревнованиях часто можно было услышать: «Дай ему! Засади ему! Порви его!». Кое-где это есть и сейчас. Никто тогда не смотрел на то, что через определенное движение можно воздействовать на психику, на энергетику и на душу человека.
Каратэ, особенно ката, дают гигантскую силу. Силу намерения, силу движения, которые можно использовать в разных целях.

— В чем же состоит сила ката?
Как говорил Жванецкий: «Давайте разговаривать о вкусе устриц с теми, кто их ел». Для того чтобы понять, что дают ката, нужно их сделать.
Движение тела – это язык. Представьте, если вы на соревнованиях или в спортивном зале бьете друг другу по морде и это вы делаете три часа – о чем разговаривают ваши тела?
Когда 15-20 лет назад приезжали сюда японцы, они начали говорить про то, что 50% времени, или даже 70% должны занимать ката. А мы тогда занимались каким-то странным русским карате, ходили в черных штанах на подвязках «а ля Брюс Ли». Мы тренировались, делали какие-то движения, удары, мы дрались! Это было мужественно, по-бойцовски, это было чисто по-пацановски. И мы практически не делали ката – зачем?
Контекст был такой – что целью всего является кумитэ.
Для меня же стало личным открытием то, что ката – это инструмент воздействия на организм сам по себе уже достаточный и исчерпывающий. По большому счету можно и не драться, можно совершенно не кумитировать и вы получите грандиознейший эффект и без этого.

- Как Вы пришли к этим выводам, что дало Вам осознание того, что Вы говорите?
Это Тенсегрити. Это система, наследие шаманов древней Мексики; это то, что написано в книгах Карлоса Кастанеды. Целью этой системы является повышение осознания и достижения абсолютной свободы. Свободы от страхов, ненависти, свободы жить счастливо, красиво и в любви.
В этой системе утверждается, что энергия во время жизни никуда не рассеивается, не исчезает. И делая определенные движения, которые получили название «тенсегрити», мы перераспределяем энергию обратно, опять помещаем ее во внутренние органы. Движения тенсегрити и дают огромный подъем и прилив энергии, а также уровень осознания. А уровень осознания читается просто как свет в глазах, глаза начинают светиться.
И после тенсегрити я вернулся в каратэ и с удивлением обнаружил – что некоторые движения шаманов древней Мексики очень похожи на то, что мы делали в ката.

И я понял причину, почему я бросил заниматься каратэ. Для меня там наступил духовный стопор. И теперь я, опять возвращаясь в сётокан, в свою физическую форму, потому, что я нашел ответ, что нужно для того, чтобы карате давало мир, любовь, свободу.
Похоже сказано у Голтиса — «Открыть Сердце», он так это называет. Если ты впускаешь в сердце любовь, то ты получаешь неограниченное количество энергии.

— Сергей, как это сочетается с практикой ката?
О каком сердце, о какой любви можно говорить, если вы, деретесь, только деретесь и у вас в сердце ненависть, вы пытаетесь засадить, или дать ему хорошенько. В данном случае, вы будете побеждать противника, но никак не себя.
Хорошо, вы выиграли у одного, другого, третьего, стали чемпионом даже. Ну и что дальше? Как можно добиться просветления, лупя кулаками друг друга по морде в ненависти?
Японцы, которые приезжают во Владивосток дают правильную технику. И что еще более важно, дают правильное настроение. Они всегда улыбаются, они радостные, легкие и достаточно спокойные.

— А насколько возможно проводить спарринги, бить соперника, при этом испытывая чувство любви и благодарности?
Во время самого поединка вряд ли вы будете испытывать чувство любви. Нужно быть честным перед собой, вы будете драться и защищать свою жизнь, но при этом в вашем сердце все равно не будет ненависти. Там не будет злобы. И если вы войдете в определенное состояние, состояние отрешенности, то там вообще ничего не будет. Те, кто дерутся, поймут меня. Во время поединка есть что-то высшее, чем ты. Даже высшее, чем победить. Что-то большее, чем выиграть на соревнованиях. Об этом не думаешь. Пытаешься ударить сам и не пропустить удар.
Один японец, мастер дзюдо, приезжавший во Владивосток, сказал, что, прежде всего вы должны благодарить вашего противника. Потому что именно он позволяет вам понять свои слабости, именно он создает из себя самого сопротивление для того, чтобы вы чему-то научились в этой жизни.
Кстати, идея благодарности есть и в русских пословицах: «все, что ни делается, все – к лучшему», «не было бы счастья, да несчастье помогло». Это ведь не только японцы очень умные. Это во всех культурах.

— Сергей, насколько Вам удается соблюдать принципы любви и благодарности?
Я не могу сказать, что все время нахожусь в любви, конечно, сваливаюсь в раздражение иногда, у меня нет крыльев за спиной, и бабочки не порхают вокруг моей головы. Я человек, и, конечно я падаю, делаю ошибки. Но у меня есть изменения. Есть такая теория, что на сто процентов невозможно вообще добиться чего-то. Но, как минимум – можно изменить процент. То есть, если я в своей жизни раньше осуждал в ста случаях из ста, то теперь я делаю это гораздо реже.

— Можно чуточку про Вашу другую деятельность?
Я уже три года учусь в мастерской Ивана Васильевича Рыбачука. Это народный художник России. У меня уже было несколько фотовыставок. Одна в Москве и две здесь во Владивостоке. Также это бизнес, с которым я пытаюсь жить по правильным законам. Таким образом это Cimbаlly, Оахака, живопись, фотография.
Я сначала был доктором, потом профессиональным спортсменом, потом профессиональным бизнесменом, потом я стал заниматься тенсегрити, потом кофейным искусством, создал собственную кофейню. А потом я начал заниматься фотографией и теперь я занимаюсь живописью. И после всего этого, я опять вернулся в карате.
И я благодарен всем тем людям, с которыми когда-то сталкивала меня судьба в карате, каждый из них чему-то меня научил. И, конечно, больше всего меня в карате научил Горелов Валерий Николаевич.

— Расскажите какой-нибудь случай из Вашей практики каратэ для наших читателей?
Ну и напоследок одна история. На чемпионате России в Омске, кстати, мы там заняли первое место, у меня был поединок, где я пропустил очень мощный удар, потерял сознание, упал, и ударился головой, затылком об пол. Пришел в себя, только через минуту, наверное. Открыл глаза и увидел надо мной лицо Танака-сенсея. Он смотрит на меня и говорит на ломаном русском: «Холосо?» А я смотрю на него и говорю: «Оченна холосо». Он: «А! Оченна холосо, оченна холосо!» Потрогал шишку у меня на затылке и показал, что она такая большая, что можно ее есть с ножом и вилкой. Я пошел драться, и, как ни странно, еще и выиграл этот поединок.
Главное, чтобы воля была к победе.

Беседовал Николай Чигарев